Неточные совпадения
Положим, что прецедент этот не представлял ничего особенно твердого; положим, что в дальнейшем своем развитии он подвергался многим случайностям более или менее жестоким; но нельзя отрицать, что, будучи однажды введен, он уже никогда не умирал совершенно, а время от времени даже довольно вразумительно напоминал
о своем
существовании.
— Сережа? Что Сережа? — оживляясь вдруг, спросила Анна, вспомнив в первый paз зa всё утро
о существовании своего сына.
Он говорил и не переставая думал
о жене,
о подробностях ее теперешнего состояния и
о сыне, к мысли
о существовании которого он старался приучить себя.
Я сделался нравственным калекой: одна половина души моей не существовала, она высохла, испарилась, умерла, я ее отрезал и бросил, — тогда как другая шевелилась и жила к услугам каждого, и этого никто не заметил, потому что никто не знал
о существовании погибшей ее половины; но вы теперь во мне разбудили воспоминание
о ней, и я вам прочел ее эпитафию.
—
О нет! к чему это? Напротив, я готова покоряться, только неравенство тяжело. А уважать себя и покоряться, это я понимаю; это счастье; но подчиненное
существование… Нет, довольно и так.
Губернатор подошел к Одинцовой, объявил, что ужин готов, и с озабоченным лицом подал ей руку. Уходя, она обернулась, чтобы в последний раз улыбнуться и кивнуть Аркадию. Он низко поклонился, посмотрел ей вслед (как строен показался ему ее стан, облитый сероватым блеском черного шелка!) и, подумав: «В это мгновенье она уже забыла
о моем
существовании», — почувствовал на душе какое-то изящное смирение…
— Вы умеете думать
о бесполезности
существования?
— Естественно, вы понимаете, что
существование такого кружка совершенно недопустимо, это — очаг заразы. Дело не в том, что Михаила Локтева поколотили. Я пришел к вам потому, что отзывы Миши
о вас как человеке культурном… Ну, и — вообще, вы ему импонируете морально, интеллектуально… Сейчас все заняты мелкой политикой, — Дума тут, — но, впрочем, не в этом дело! — Он, крякнув, раздельно, внушительно сказал...
Она все колола его легкими сарказмами за праздно убитые годы, изрекала суровый приговор, казнила его апатию глубже, действительнее, нежели Штольц; потом, по мере сближения с ним, от сарказмов над вялым и дряблым
существованием Обломова она перешла к деспотическому проявлению воли, отважно напомнила ему цель жизни и обязанностей и строго требовала движения, беспрестанно вызывала наружу его ум, то запутывая его в тонкий, жизненный, знакомый ей вопрос, то сама шла к нему с вопросом
о чем-нибудь неясном, не доступном ей.
— То есть не видать друг друга, не знать, не слыхать
о существовании… — сказал он, — это какая-то новая, неслыханная дружба: такой нет, Вера, — это ты выдумала!
Никакой искренней своей мысли не высказала она, не обнаружила желания, кроме одного, которое высказала категорически, — это быть свободной, то есть чтобы ее оставляли самой себе, не замечали за ней, забыли бы
о ее
существовании.
Здесь опускаю одно обстоятельство,
о котором лучше будет сказать впоследствии и в своем месте, но упомяну лишь
о том, что обстоятельство это наиглавнейше утвердило Ламберта в убеждении
о действительном
существовании и, главное,
о ценности документа.
Что же до Анны Андреевны, то она именно находилась в таком положении, что не могла не уцепиться за известие
о чем-нибудь в этом роде, не могла не выслушать с чрезвычайным вниманием и… не могла не пойти на удочку — «из борьбы за
существование».
О существовании Марьи Ивановны и об ее отношениях к покойному Андроникову она проведала весьма недавно, уже возвратясь в Петербург.
Этот вызов человека, сухого и гордого, ко мне высокомерного и небрежного и который до сих пор, родив меня и бросив в люди, не только не знал меня вовсе, но даже в этом никогда не раскаивался (кто знает, может быть,
о самом
существовании моем имел понятие смутное и неточное, так как оказалось потом, что и деньги не он платил за содержание мое в Москве, а другие), вызов этого человека, говорю я, так вдруг обо мне вспомнившего и удостоившего собственноручным письмом, — этот вызов, прельстив меня, решил мою участь.
Мы, шагая по стружкам, выбрались и пошли к Фогу, а потом отправились отыскивать еще магазин, французский,
о существовании которого носились темные слухи и который не давался нам другой день.
В эту минуту обработываются главные вопросы, обусловливающие ее
существование, именно
о том, что ожидает колонию, то есть останется ли она только колониею европейцев, как оставалась под владычеством голландцев, ничего не сделавших для черных племен, и представит в будущем незанимательный уголок европейского народонаселения, или черные, как законные дети одного отца, наравне с белыми, будут разделять завещанное и им наследие свободы, религии, цивилизации?
Кто учил этих детей природы строить? невольно спросишь себя: здесь никто не был; каких-нибудь сорок лет назад узнали
о их
существовании и в первый раз заглянули к ним люди, умеющие строить такие мосты; сами они нигде не были.
А между тем шашни с фельдшером, за которые Маслова была изгнана из больницы и в
существование которых поверил Нехлюдов, состояли только в том, что, по распоряжению фельдшерицы, придя за грудным чаем в аптеку, помещавшуюся в конце коридора, и застав там одного фельдшера, высокого с угреватым лицом Устинова, который уже давно надоедал ей своим приставанием, Маслова, вырываясь от него, так сильно оттолкнула его, что он ткнулся
о полку, с которой упали и разбились две склянки.
Слабое движение левой руки — вот все, чем больной мог заявить
о своем человеческом
существовании.
Красноречиво и горячо Ляховский развил мысль
о ничтожности человеческого
существования, коснулся слегка загробной жизни и грядущей ответственности за все свои дела и помышления и с той же легкостью перешел к настоящему, то есть к процессу, которым грозил теперь опеке Веревкин.
Это есть также миф
о существовании Истины, без которого трудно говорить об истине чего бы то ни было, не только об Истине, но и об истинах.
Уже одно то, что нынешняя война с роковой неизбежностью ставит вопрос
о существовании Турции,
о разделе ее наследства, выводит за пределы европейских горизонтов.
Недовольство человека конечным, устремленность к бесконечному есть обнаружение божественного в человеке, человеческое свидетельство
о существовании Бога, а не только мира.
Существование человека не доказывает путем мертвой логической диалектики
существование Бога, а показывает, свидетельствует
о Нем.
Впрочем, если бы папаша
о нем и вспомнил (не мог же он в самом деле не знать
о его
существовании), то и сам сослал бы его опять в избу, так как ребенок все же мешал бы ему в его дебоширстве.
— Смеюсь я тому, как вы сами давеча остроумно заметили
о вере Смердякова в
существование двух старцев, которые могут горы сдвигать.
В этом качестве домашнего соглядатая он изменяет своему барину, сообщает подсудимому и
о существовании пакета с деньгами, и про знаки, по которым можно проникнуть к барину, — да и как бы он мог не сообщить!
Степушка не получал решительно никаких пособий, не состоял в родстве ни с кем, никто не знал
о его
существовании.
О существовании этой раны я, разумеется, догадался только после брака.
Ночуя в одной комнате с человеком, коего мог он почесть личным своим врагом и одним из главных виновников его бедствия, Дубровский не мог удержаться от искушения. Он знал
о существовании сумки и решился ею завладеть. Мы видели, как изумил он бедного Антона Пафнутьича неожиданным своим превращением из учителей в разбойники.
Староста, никогда не мечтавший
о существовании людей в мундире, которые бы не брали взяток, до того растерялся, что не заперся, не начал клясться и божиться, что никогда денег не давал, что если только хотел этого, так чтоб лопнули его глаза и росинка не попала бы в рот.
Не имея возможности пересилить волю отца, я, может, сломился бы в этом
существовании, если б вскоре новая умственная деятельность и две встречи,
о которых скажу в следующей главе, не спасли меня.
И что же они подвергнули суду всех голосов при современном состоянии общества? Вопрос
о существовании республики. Они хотели ее убить народом, сделать из нее пустое слово, потому что они не любили ее. Кто уважает истину — пойдет ли тот спрашивать мнение встречного-поперечного? Что, если б Колумб или Коперник пустили Америку и движение земли на голоса?
Страницы, в которых я говорю
о его уединённом, печальном
существовании, выпущены мной, я их не хочу печатать без его согласия.
Их
существование удержалось сожалением друг
о друге; одно утешение, доступное им, состояло в глубоком убеждении необходимости одного для другого, для того, чтоб как-нибудь нести крест.
Когда я начинал новый труд, я совершенно не помнил
о существовании «Записок одного молодого человека» и как-то случайно попал на них в British Museum'e, [Британском музее (англ.).] перебирая русские журналы.
Вопросы предлагались письменно; наивность некоторых была поразительна. «Не знаете ли вы
о существовании какого-либо тайного общества? Не принадлежите ли вы к какому-нибудь обществу — литературному или иному? — кто его члены? где они собираются?»
В тихие и кроткие минуты я любил слушать потом рассказы об этой детской молитве, которою начиналась одна широкая жизнь и оканчивалось одно несчастное
существование. Образ сироты, оскорбленной грубым благодеянием, и рабы, оскорбленной безвыходностью своего положения — молящихся на одичалом дворе
о своих притеснителях, — наполнял сердце каким-то умилением, и редкий покой сходил на душу.
Рассказы
о возмущении,
о суде, ужас в Москве сильно поразили меня; мне открывался новый мир, который становился больше и больше средоточием всего нравственного
существования моего; не знаю, как это сделалось, но, мало понимая или очень смутно, в чем дело, я чувствовал, что я не с той стороны, с которой картечь и победы, тюрьмы и цепи. Казнь Пестеля и его товарищей окончательно разбудила ребяческий сон моей души.
Настали изнурительные бессонные ночи, и так как молодое
существование еще не успело запастись внутренним содержанием, то ни
о чем другом не думалось, кроме представления
о зияющей бездне, которая с каждым днем выступала яснее и яснее, ежеминутно готовая поглотить ее.
Замечу здесь мимоходом: несмотря на обилие книг и тетрадей, которые я перечитал, я не имел ни малейшего понятия
о существовании русской литературы.
Сомнения! — разве совместима речь
о сомнениях с мыслью
о вечно ликующих детях? Сомнения — ведь это отрава человеческого
существования. Благодаря им человек впервые получает понятие
о несправедливостях и тяготах жизни; с их вторжением он начинает сравнивать, анализировать не только свои собственные действия, но и поступки других. И горе, глубокое, неизбывное горе западает в его душу; за горем следует ропот, а отсюда только один шаг до озлобления…
Попытка примирения упала сама собой; не
о чем было дальше речь вести. Вывод представлялся во всей жестокой своей наготе: ни той, ни другой стороне не предстояло иного выхода, кроме того, который отравлял оба
существования. Над обоими тяготела загадка, которая для Матренки называлась «виною», а для Егорушки являлась одною из тех неистовых случайностей, которыми до краев переполнено было крепостное право.
Фомушка хотя и заявил ей
о существовании заемных писем, которые покойница будто бы предназначила ему, но матушка совершенно равнодушно ответила...
Дети ничего не знают
о качествах экспериментов, которые над ними совершаются, — такова общая формула детского
существования. Они не выработали ничего своего,что могло бы дать отпор попыткам извратить их природу. Колея, по которой им предстоит идти, проложена произвольно и всего чаще представляет собой дело случая.
Я верю в
существование великой истины
о свободе.
И утешение может быть связано не с верой в русского мужика, как у Герцена, а с благой вестью
о наступлении Царства Божьего, с верой в
существование иного мира, иного порядка бытия, который должен означать радикальное преображение этого мира.
Такова, например, вся коллекция «Philosophie de l’esprit» в издании Montaigne, в которой была напечатана и моя книга «Cinq meditations sur 1’existence» [«Пять размышлений
о существовании» (фр.).].
Я по крайней мере всегда говорил
о первичном, а не
о вторичном, не об отраженном, говорил как стоящий перед загадкой мира, перед самой жизнью; говорил экзистенциально, как субъект
существования.